Когда-то, когда не было никакого ни Стамбула, ни Константинополя, а проливы Босфор и Дарданеллы назывались Геллеспонтским проливом, т.е. "Проливом Моря Геллы", которая здесь утонула, упав со златорунного барана, так вот, в те далёкие времена на месте культурного наследия турков — Собора Святой Софии стояла маленькая рыбацкая таверна и древние греки и никто больше были хозяевами во всём Средиземноморье и Черноморье.

В те самые времена, примерно в V в.д.н.э., в Греции творил поэт Мусей (Мусеус), который был очень почитаем и о котором ходили легенды. Говорили, что бог северного ветра Борей научил его летать, что он первым построил геометрический шар и даже изобрёл гекзаметр. Ему же присваивают наблюдение, что орлы кладут трёх птенцов, высиживают двух, а питают одного.
Говорят также, что он был любимым учеником самого Лина — сына Аполлона от Музы Каллиопы, того самого, который изобрел законы музыки и обучил им людей, вступил в музыкальное состязание с отцом, самим Аполлоном, и был убит им за дерзость.

Так вот, Мусей написал много стихов и, среди них, незатейливые стихи о трогательной и трагической любви юноши Леандра и его возлюбленной Геро.

Молодые люди жили по обе стороны пролива Дарданеллы, о котором мы уже говорили в начале, в самом узком его месте, разделяющем Мраморное и Эгейское море. Там, прямо через пролив, были два города — Сестос и Абидос.
Геро жила в Сестосе в состоятельной семье, она дала обет Афродите и служила в храме богини.

На одном из праздников в честь Афродиты она нарядилась и пошла, как и все, на городскую площадь. Увидев её, присутствующие юноши утратили рассудок от её красоты и изящества. Ей сразу стали предлагать жизнь, смерть, ну что там ещё ценного есть молодому человеку предложить за обладание красавицей. Крики, шум, восхищение...
Но среди толпы был один молчаливый парень, который жил на противоположном берегу в Абидосе и у него хватило ума и смелости первым подойти к Геро, так звали красавицу, и взять её за руку.
Мусей пишет, что в их любви первым было "не слово, но прикосновенье". Возможно, что эта история и не привлекла бы к себе внимания средневековых мастеров искусства, но дело не закончилось свадьбой, потому что родители Геро издавна предупреждали, что никогда не отдадут её за чужого (тогда каждый греческий город был страной).

Но Геро и Леандр, так звали парня, несмотря на родителей, всё-таки соединились в храме Афродиты, которая благосклонно отнеслась к ним, в отличие от жены Зевса Геры, которая считалась покровительницей семьи Геро и была жуткой ханжой и занудой.
Леандр, как и все греки той поры, был хорошим спортсменом, поэтому он регулярно переплывал пролив, ради сладостных часов с возлюбленной, которая зажигала на маяке огонь, указывая ему путь.
Когда наступила зима и пролив стал бурным (об этом позаботилась Гера), как-то раз девушке не удалось зажечь факел на маяке (и это устроила Гера).
Леандр, оказавшись без ориентира, утонул. Утром его тело выбросили на берег волны. Геро, увидев возлюбленного на берегу, покончила с собой. На месте же их первой встречи вырос куст Олеандра.

Вот этот простой сюжет вдохновил на удивление очень многих людей искусства. Даже Питер Пауль Рубенс его не обошёл.

Люди же технического склада ума задавались вопросом о реальности преодолеть пролив вплавь. Так, русский морской офицер, эксперт и военный писатель начала 19 в. Броневский Владимир Богданович в своих Записках докладывает, что преодолеть залив вплавь невозможно, при скорости течения около 10 вёрст в час и все эти легенды о влюблённом пловце просто фантазии, как и утверждения, что персидский завоеватель Ксеркс во время своих походов построил мост через пролив. Просто красивая легенда решили все, но спустя три года, после выпуска этих Записок Броневского , некто лорд Джордж Гордон Байрон переплыл это место на Геллеспонте, поставив под вопрос профпригодность русского морского офицера, эксперта и писателя.
Сделав такую проверку, лорд задокументировал нам такой краткий отчёт:

Леандр, влюбленный эллин смелый,
О девы, всем известен вам:
Переплывал он Дарданеллы
Не раз наперекор волнам.
Декабрьской ночью, в час бурливый,
Он к Геро на свиданье плыл,
Пересекая ширь пролива,
— О, их удел печален был!
Я плыл под ярким солнцем мая;
Сын века хилого, я горд,
Устало тело простирая:
Какой поставил я рекорд!